Босиком по траве  - Эми Хармон

31 июля 1997 года

Милая Джози!

Я даже во сне слышу, как сержанты кричат: «Развернуться, равнение направо! В колонну становись! Держать дистанцию, не торопиться!» Нас гоняют часами. Иногда мне кажется, что я даже во сне марширую. Кстати, Энтуон Карлтон сделал это в прямом смысле. Позапрошлой ночью Тайлер стоял на брандвахте[15] и вдруг увидел, как мимо него с закрытыми глазами шагает Карлтон. Тайлер не растерялся и крикнул: «Развернуться! Марш в койку, рекрут!» Это сработало. Здоровенный детина Карлтон промаршировал обратно и лег спать. Тайлер, конечно, всем растрепал – он не может иначе. Весь взвод смеялся. Карлтон разозлился, но другие чернокожие ребята сказали ему, чтобы расслабился. Им тоже показалось, что это очень смешно.

Парни постепенно осознаю́т, что, если не держаться вместе, пострадает весь взвод. Однажды командира нашего отделения Трэвиса Фитца – он из Юты, такой суровый рыжеволосый парень, – наказывали дополнительными упражнениями каждый раз, когда кто-то из нас поднимал руку, чтобы отогнать муху, или пропускал приказ. Его заставили расплачиваться за наши проступки. Для всех это стало уроком. Где-то посередине тренировки я попросил разрешения занять место Трэвиса. Мне было не по себе от того, что парня гоняют за всех нас. Сержант Блад ответил, что это долг командира – брать на себя ответственность за ошибки всей команды. Правда, в итоге он разрешил мне подменить Фитца, но главную мысль мы усвоили.

Последние недели мы провели на стрельбище. Меня научила стрелять бабушка. Когда мы выгоняли стадо на дальние пастбища, я отходил подальше от овец и тренировался. Бабушка называла такие часы «свободным временем»: когда овцы наедались, они дремали, и мы оставались на одном месте и просто следили за стадом. Когда бабушка была маленькой, ей приходилось отгонять койотов, стреляя из лука. Понимаю, звучит допотопно. Многие, наверное, даже не поверят в это. Бабушке впервые поручили стадо, когда ей было всего восемь. Если у нее гибло хоть одно животное, ее секли, потому что это означало потерю пищи и средств к существованию. Со мной она не была так сурова, но забота об овцах оставалась для нее очень важным делом. Я не раз видел, как бабушка галопом неслась на койота с громким криком, стреляя прямо из седла. Наверное, из нее тоже получился бы отличный морпех. Надо будет сказать ей об этом, когда мы увидимся. Вот она посмеется!

Благодаря ей у меня не было проблем со стрельбой. А некоторые из рекрутов ни разу не держали в руках пушку. Мне трудно такое представить. Даже у леванских мальчишек есть пневматические пистолеты и охотничьи ружья! До чего докатилась Америка! Наше поколение слишком мягкотелое. Боже, я начал рассуждать, как здешние сержанты. Ну, так вот, в контрольный день я набрал 280 очков, а это уже ближе к верхней отметке экспертной категории. Сержант Медоуз посоветовал мне пойти в снайперскую школу после того, как закончу боевую и пехотную подготовку. Я пока не знаю, что буду делать дальше. Раньше я планировал просто уйти в запас, но теперь думаю, что неплохо бы попасть в действующие войска.

Прошла половина срока обучения, и нас сфотографировали в синей парадной форме. Я чуть не прослезился. Так странно: когда на нас кричали, когда я валился с ног от боли и усталости, мне совсем не хотелось плакать. Но только я надел форму – и тут же к горлу подступил комок. Невероятно. Впервые в жизни я почувствовал, что нашел свое место.

Знаешь, рано или поздно я сдамся и прочитаю «Джейн Эйр». Но только не в лагере, так что не пытайся, пожалуйста, мне ее прислать. Иначе мне вечно будут это припоминать. Только представь: откроет мой инструктор посылку, а там «Джейн Эйр»! Меня до конца года будут раскатывать по шканцам.

Кажется, у меня ломка от нехватки Бетховена. Что ты со мной сделала? Попытайся все же научиться телепатии, ладно?

И не меняйся.

Дорогой Сэмюэль!

Сегодня я слушала Джона Филипа Сузу[16] и представляла, как ты маршируешь в своей парадной синей форме. Пришлешь мне фотографию, когда закончишь обучение? Не терпится увидеть, как ты, весь такой серьезный, стоишь на фоне флага. Хотя ты ведь всегда серьезный, так что я, наверное, даже не замечу никаких перемен.

Я совсем не удивлена, что ты так хорошо справляешься. Люблю твои рассказы о бабушке. Я бы очень хотела однажды с ней познакомиться.

У меня такое ощущение, что ты бежишь вперед, а я тем временем не двигаюсь с места. От этого мне немного тревожно. Пожалуй, я даже завидую, что ты занят тем, о чем мечтал. Наверное, когда-нибудь и у меня будет такой шанс.

Сегодня я ходила помогать твоей бабушке Нетти в саду. Она упомянула, что ты прислал ей письмо, и рассказала все, что я и так знаю. Но я ей об этом, конечно, говорить не стала. Она тобой очень гордится и тоже ждет твою парадную фотографию. Даже показала мне, куда ее повесит: рядом с фотографией Дона в военной форме. Он, оказывается, служил в национальной гвардии. Ты, разумеется, понял, о каком снимке я говорю. А в коридоре я увидела еще одну фотографию, которую раньше не замечала.